После отправления собственных нужд и быстрого принятия душа, я насухо вытерся махровым полотенцем и оделся за меньшее время, чем сгорела бы спичка. После этого вышел из комнаты и направился к выходу из дворцовых палат.

Сейчас я не скрывал своего лица. Зачем? И так ночные глазки могли разглядеть меня в малейших деталях. Кто их поставил? Могли поставить разные рода, от Рюриковичей до Шуйских. А также и церковь тоже могла попытаться присмотреть за третьим сыном, который якшается с нечистью Бездны.

Почему церковь? Ну не зря же на третьем этаже колыхнулась занавеска — там изволит почивать митрополит Даниил, когда бывает по приглашению в царские хоромы. В такое раннее утро митрополит уже бдит за мирянами. Я помахал на всякий случай. Из окна никто мне не ответил.

Ну что же, бывает. Я не в обиде.

Возле ворот стояла «Лада Вселенная» — небольшой фургон для перевозки важных лиц. В сопровождении двух полицейских машин она выглядела фундаментально. Я даже усмехнулся.

«Лада Вселенная» — это не просто транспортное средство, это крепость на колесах. Её темно-серый металлический корпус напоминал доспехи средневекового рыцаря. Каждый элемент автомобиля кричал о мощи и неприступности: от массивных, как у танка, колес до узких бойниц вместо окон, через которые нельзя было увидеть то, что внутри.

А внутри фургона царила порядок и функциональность. Сиденья обиты прочной тканью, способной выдержать не одно десятилетие эксплуатации. Панели управления усеяны кнопками и переключателями, каждый из которых отвечает за свою важную функцию — от управления заслонками вентиляции до активации системы защиты.

Но самое главное — это не то, что видно сразу. Это тайники и секретные отсеки, спрятанные так хитроумно, что их не найдет даже самый искушенный взломщик. В случае атаки на фургон он тут же ощетинится защитными и атакующими оберегами подобно дикобразу. Так что взять его с наскока не получится. А пока нападающие будут пробивать защиту на помощь примчится царская кавалерия и расхреначит всех врагов.

Когда бронебойный фургон мчится по дороге, он несет в себе не только груз, но и обещание безопасности, надежности и тайны, которые останутся нераскрытыми. И те, кто попытались вскрыть «Ладу» подобно консервной банке, сами пошли на съедение тотемным животным.

Когда я вошел в фургон, то дверь тут же мягко закрылась. На меня уставились три пары глаз: Сафронов, Годунов и ещё один человек в синеватом костюме. От водителя нас отгораживала стальная пластина, так что невозможно было увидеть — кто за рулём.

— Ну что, все в сборе? Можем отправляться? — спросил я весело.

— Царевич, вы опоздали на три минуты, — буркнул Сафронов.

— Не мог устоять, чтобы не кинуть последний взгляд на царские палаты, — ответил я.

— Но так мы можем опоздать на поезд, — подал голос Годунов.

— Я больше чем уверен, что ради царской персоны поезд сможет задержаться на те же самые пресловутые три минуты, — подмигнул я в ответ, а потом постучал по пластине, отделяющей кабину от кузова.

— Мы не поедем на этой машине, — проговорил мужчина в синеватом костюме. — Ради же вашей безопасности вы пойдёте другим путём.

Он что-то колдовал с небольшим квадратом на полу. Вскоре квадрат откинулся в сторону, открывая нашим взорам ровную дыру в асфальте.

— Всё готово. Сейчас подбежит человек и передаст небольшую посылку, — проговорил мужчина. — А вон, как раз и он. Я создаю иллюзию, что под машиной ничего не поменялось, а вы ныряйте в отверстие…

— Рекомендация! Ваше величество, рекомендация! — донеслось снаружи. — Вы забыли рекомендации!

И в самом деле со стороны дворца бежал человек в ливрее, размахивая красной папкой.

— Я иду первым. Если что — подстрахую внизу, — проговорил Сафронов и прыгнул в провал солдатиком, вытянувшись и прижав руки к бедрам.

Он скрылся быстро, словно растворился в темноте под машиной. Я посмотрел на Годунова:

— Если ради безопасности, тогда ладно. Ну что, ты последний?

— Я за вами, ваше величество, — помотал головой Годунов. — Если что — прикрою.

— Ваше величество! Рекомендации! — по двери застучал подбежавший слуга. — Рекомендации для ректора училища!

— Я возьму, — сказал слуга и двинулся к двери.

— Ну хорошо, тогда мы ждем тебя внизу, — я повторил стойку Сафронова, а после сиганул в открытый люк.

Тут же ветер свистнул в уши, в нос ударила затхлость, а через пару секунд полёта пятки ударились о что-то мягкое. Я тут же отпрыгнул в сторону, чтобы идущий следом Годунов не шарахнул меня по загривку.

Нескольких мгновений хватило, чтобы оценить место, куда я попал. Сказать по правде, я не подозревал, что перед воротами есть подобный проход. Видимо, его создавали на случай отрыва от возможного хвоста.

Да и это был не подземный ход, а ответвление одной из ветки канализации. Под отверстием в потолке лежали маты, припасенные для срочного десантирования.

Сафронов стоял чуть в сторонке. В его руках уже светил фонарь, освещая стены, пол и потолок. Стены, конечно, не из мрамора, а из векового бетона, украшенные абстрактными рисунками в виде пятен плесени и течей. Красота, да и только.

Воздух насыщен ароматами, дарующими воспоминания о переработанных обедах, и каждый чавкающий шаг по лужам создавал мелодию, которую не услышишь на поверхности.

— Всё нормально? — буркнул он.

— Всё путём, — пожал я плечами. — Только чашечки кофе не хватает.

— Будет кофе. Позже… Ничего, что в таком месте очутились?

Я криво усмехнулся. Мне приходилось бывать и в местах похуже, так что канализацией уже не испугать.

Я знал, что в канализации живут необычные существа. Например, крысы размером с кошек, которые устроили себе здесь спа-салон, пользуясь естественными водными процедурами. Или таинственные моллюски, которые вели записи обо всех событиях на своих раковинах, словно живые хроники.

А также были места экзотики: тропические зоны утечек горячей воды, где можно встретить пару аллигаторов, мечтающих о карьере в кино. А еще — залы эха, где каждый шепот превращается в громкий диалог с самим собой. И эти залы заставляли сходить с ума слабых разумом существ…

— А-а-а! — раздалось сверху, а потом на маты шлепнулся Годунов.

Он не смог удержаться на ногах и его шатнуло назад. Чтобы удержаться на ногах, он выставил руку и уперся в стену, но тут же вскрикнул и отдернул руку назад. На ладони осталась грязно-зеленая слизь. Второй рукой он продолжил прижимать красную папку к груди.

— Ну всё, теперь придётся руку отрубать, — вздохнул я горько. — Эх, Борька, а ведь мог бы ещё жить. Мог бы детей растить и по головке их гладить…

— Ч-ч-что? — начал заикаться Годунов, в ужасе глядя на слизь на руке. — Как же так?

— Их величество шутить изволит, — буркнул Сафронов. — Идемте же, господа, через двести метров будет выход на поверхность. Включите фонарики на своих телефонах и смотрите под ноги. Старайтесь не наступать крысам на хвосты, а то тяпнуть могут и не посмотрят на родословную.

После этих слов Сафронов двинулся прочь.

Годунов уставился на меня, а я что? Мило улыбнулся в ответ и вытащил свой телефон. Фонарик осветил небольшой ручеёк в углу. Я потянул папку из руки Годунова, он безропотно отдал её. После этого я достал платок из кармана и протянул Борьке:

— На, вытри эту дрянь и не верь всему, что слышишь. В жизни много лжи и обмана.

— Но как же… — начал было Борис.

— Мне долго вас ждать? — послышался недовольный голос Сафронова.

— Идём-идём, — отозвался я и мотнул головой Борису. — Давай шустрей, а то и в самом деле опоздаем.

Борис прерывисто вздохнул, а после начал вытирать руку платком. Я усмехнулся. Мда, этому перцу ещё многому предстояло научиться. И приёмке моего специфического юмора в первую очередь!

Глава 8

«В каком бы дерьме ведарь не оказался, он всегда должен помнить, что дерьмо смывается водой, а оскорбление — только кровью!»